– «След» мы собирали по известной методе неполного сращения двух ветвей. – Голос Аргадота стал бодрее. – Мы взяли исходное плетение «метка» и срастили его с воздушным «взрывом». Последний разорвал «метку» на части, но сама «метка» сдержала разрушение. В Зыби сила «метки» будет расти, и, когда станет вдвое выше, чем сила воздушного «взрыва», – плетение Тьмы снова стянется в свое привычное состояние.

– А «взрыв»? – спросила Лилианна, нахмурив лоб. Сказанное штудийником было слишком туманно. – Он не сработает?

– Нет, моя госпожа. – Аргадот позволил себе легкую улыбку. – При неполном сращении, как вы знаете, надстихийные ветви всегда доминируют над ветвями стихийными. Даже если сила «метки» упадет в десять раз, все равно она сможет сдерживать «взрыв».

– А как же он тогда разорвал ее на куски? – спросила демонесса, отчего глава штудии тяжело проглотил слюну. Сказать честно, идею сращивания этих двух плетений предложил Караг, тот молодой штудийник, что выступил сегодня в роли проводника. Он же сращиванием и занимался. Поэтому Аргадот мало что знал, но он решил выпутываться сам. Все эти сращивания по большому счету всегда происходят одинаково.

– В момент того, что мы называем критическим сближением двух полусобранных плетений, происходит обоюдная активация. И «метка», и «взрыв» сработали одновременно. Но уже через мгновение, когда произошел полный сбор обоих плетений, надстихийник уравновесил стихийник. Вот этого мгновения и хватило, чтобы «взрыв» порвал плетение Тьмы на несколько практически равных долей и разбросал их на расстоянии четырех некротонгов.

Объяснив, Аргадот почтительно замолк, глядя в лицо владычицы и ожидая ее реакции, но та молчала. Прищурив черные глаза, она внимательно смотрела в глубь «столба», внутри которого голубоватым гадом крутилась струйка какого-то плетения.

– Это обычный воздушный «кулак», – снова бросился объяснять штудийник. – Мы хотим придать ему более сжатую форму, чтобы увеличить…

– Вы занимаетесь всякой ерундой. – Глаза Лилианны стали еще уже, а голос холоднее. – Сейчас, когда на носу война, необходимо думать о более серьезных вещах, чем форма дурацкого «кулака». Есть что-нибудь по книге Крови?

– Моя госпожа, имея в наличии всего одну книгу стихий и одну миропорядка, мы не можем так просто понять девятую книгу Нома… книгу Крови, – быстро поправил себя Аргадот, понимая, что чуть не сморозил глупость, решив озвучить неприемлемое для данного случая название. Владычицу коробило от имени местного бога-творца, это он знал хорошо. Но старческий разум и полная власть в штудии иногда играли с ним злые шутки. Благодаря первому он иногда забывал некоторые тонкости, благодаря второй – привык говорить в этих стенах так, как ему было удобней. А для магических опытов удобней было именовать книгу Крови по местному реестру.

– Но хоть что-то вы смогли понять? – К удивлению Аргадота, владычица не обратила внимания на его досадную оплошность.

– Кое-что, – чувствуя облегчение, продолжил он. – Первые две строки книги гласят, – он скривил лицо, силясь вспомнить все до последней буквы и процитировать слово в слово, – кровь – жидкая субстанция, непрерывно текущая по сосудам и проникающая во все органы и ткани человека. Состоит из плазмы и взвешенных клеток и еще состоит из эрит… нет, эритроцептов…

Аргадот смутился, принялся чесать затылок.

– И что значит «плазма»? – спросила владычица, глядя на крайне задумчивое лицо главного штудийника.

– Этого мы пока не можем понять. Мы нашли несколько предложений с подобным словом в книге Воздуха и Хаоса, однако суть их весьма туманна. Но есть в книге Крови и более ясное предложение – кровь доставляет к тканям тела все необходимые питательные вещества. Также еще стало понятно, что кровь бывает четырех видов.

– Я извиняюсь, – осторожно вступил в разговор Стах. – Имеются в виду местные жители?

– Интересный вопрос. – На этот раз Лилианна отнеслась к словам своего советника спокойно.

– Думаю, так оно и есть, – поспешил ответить Аргадот. – Но раз данную ветвь магии нам нужно применять именно против местных, то это даже неплохо. Они не в состоянии влиять на нашу кровь, а мы в состоя… – Он запнулся. – Мы однажды будем в состоянии…

– «Однажды» должно произойти не позже чем через три тонга времени. – В голосе владычицы мелькнула сталь. – Иначе вам, уважаемый Аргадот, не видать нынешнего поста как своих ушей. А возможно, и головы не видать. – Лилианна криво усмехнулась. – Или вы думаете, что я буду нянчиться с вами, как мой родитель?

– Нет, что вы. – Глава штудии замотал головой. – Мы это очень хорошо понимаем и будем делать все возможное.

Он попытался нарисовать на лице уверенность, но вышло неубедительно, и, почувствовав это сам, снова устремил глаза в пол.

– Это касается работы и с другими ветвями. Хаос требует у нас свою книгу за долговременный союз. К тому времени, когда она будет отдана, вы должны полностью разобраться в ней.

– Но…

– Никаких «но». – Глаза Лилианны стали абсолютно черными, и главный штудийник непроизвольно склонился ниже. Знал он, что означает такой взгляд владычицы, – крайняя злость. Поэтому он только выдохнул с напускной легкостью.

– Как скажете, моя госпожа.

Глава 2

– Гурт, к бо-ою!

Второпях я зажег магический фонарик, но он мешал одеваться, поэтому пришлось разрушить. Можно ли его куда-нибудь прицепить, я как-то не удосужился разобраться, а теперь было совсем не время. Такой приказ посреди ночи нам не давали еще ни разу, даже в ходе учений. И из-за этого где-то внутри, несмотря на то что в одном бою уже довелось поучаствовать, что-то мелко и очень неприятно затрепетало.

В полной темноте я принялся спешно экипироваться. На ощупь, слегка дрожащими руками затянул ремни кожаного доспеха, повесил пояс, надел шлем и, схватив пельт, выскочил из палатки. Но едва сделал пять шагов, как замер и уставился на небо со стороны Зыби. Сотни светящихся голубоватых шаров размером с мячики для тенниса… настолько красиво и завораживающе, что глаз не оторвать.

– Тавманты или керы, – раздался слева голос Линка, и я почувствовал легкий толчок в плечо. – Любоваться не нужно, – как-то грозновато закончил свою мысль здоровяк, и я, спешно сбросив с себя наваждение, со всех ног рванул к месту построения.

– Быстро, в шеренги, ра-аз! – как ошпаренный орал суетившийся там Лостад. – Маги, «щиты» Воздуха!

Я тут же сплел «щит» второго круга.

– «Взрывы» тащат, – снова раздался совсем рядом голос Линка. В принципе я уже успел сообразить, что если это тавманты, которые сами не владеют магией, то какие-то плетения Воздуха они просто несут в лапах.

– Маги, вперь-од! – заорал Лостад, и мы двинулись в темноту. На холме выставленные «секреты» уже вступили в бой, и шум крыльев летящей стаи теперь быстро приближался к нам. Несколько «лучей» рванули в небо, а в ответ на землю полетели светящиеся шары. Через полминуты в бой вступили и мы. Шары стали врубаться в наши «щиты», однако перекрыть все мы были просто не в состоянии, даже при поддержке штурмовиков. Два шара попали в одну из палаток, разорвались с треском на горящие фрагменты, и ткань вспыхнула.

– Снегом тушите! – тут же прокричал кто-то, и почти полсотни легионеров из второго и третьего гуртов бросились к быстро растущему пламени.

А мы в это время уже били плетениями Света. Справа краем глаза я видел Линка, он оставил «щит» и метнул вверх «кольцом». Я же для начала ударил «лучом», прицелившись точно в один из шаров. Самих тварей в темноте видно не было, только очертания, подсвеченные самими шарами, отчего все выглядело еще страшнее и гротескнее. Черные силуэты, похожие из-за расправленных в парении крыльев на кресты. Мое плетение попало в цель. Тварь рухнула вниз камнем, так и не выпустив из лап заклинания, упала от меня шагах в десяти, и ее тут же саму разорвало на куски. Крылья вспыхнули, в нашу сторону дохнуло паленой шерстью.

– Маги, к гурту! – услышал я голос нашего лег-аржанта и стал быстро отходить назад, ударяя вверх «лучами». Еще две твари упали куда-то во тьму. Падения, как и в первом случае, заканчивались мощными хлопками «взрывов» и небольшими язычками пламени голубоватого цвета. Я быстро огляделся. Пылало уже палаток шесть-семь. Странно, я только сейчас услышал царящий вокруг шум. Люди ругались, кричали, слышались вопли боли, значит, кто-то ранен.